После решения Верховного суда США, запретившего практику позитивной дискриминации при поступлении в университеты, многие ожидали резкого снижения числа студентов из числа недостаточно представленных расовых групп. Однако реальность оказалась иной: ряд ведущих учебных заведений США, таких как Йель, Принстон, Дартмут, Северо-Западный университет и Университет Вирджинии, увеличили количество студентов афроамериканского и латиноамериканского происхождения, вопреки ожиданиям аналитиков.
Это вызвало сразу две противоположные реакции: одни утверждают, что университеты нашли способы обеспечивать разнообразие без учета расы, другие же подозревают, что учебные заведения просто обходят решение суда.
Как университеты адаптировались к новым правилам
История показывает, что отмена позитивной дискриминации приводит к снижению числа студентов из расовых меньшинств. Так, после запрета этой практики в Калифорнии в 1998 году доля афроамериканских и латиноамериканских студентов в Калифорнийском университете в Беркли сократилась с 22% до 11%.
Некоторые университеты столкнулись с похожими проблемами. Так, в Гарварде число афроамериканских студентов сократилось на 28%, а в Массачусетском технологическом институте (MIT) – более чем на 60%.
Однако другие учебные заведения не только сохранили, но даже увеличили долю таких студентов. Например, в Йеле число чернокожих и латиноамериканцев выросло, а доля азиатов сократилась на 16%.
Как же университеты добились таких результатов?
Социально-экономические критерии вместо расовых
Одно из объяснений – переход к приему студентов по социально-экономическим критериям.
• Йельский университет начал использовать данные проекта Opportunity Atlas, который отслеживает уровень мобильности детей из разных районов США.
• Принстон увеличил число студентов, получающих финансовую помощь, сделав упор на семьи с низкими доходами.
• Дартмут сообщил о росте числа студентов из малообеспеченных семей, получающих гранты Pell.
Этот подход привел к тому, что университеты стали принимать больше цветных студентов из небогатых семей, компенсируя потери от отмены расовых квот.
«Если университеты действительно действуют добросовестно, они доказали, что могут сохранять расовое разнообразие и без расовых квот», — считает эксперт по образовательной политике Ричард Калленберг.
Однако далеко не все верят в добросовестность университетов.
Обвинения в обходе закона
Глава организации Students for Fair Admissions, выигравшей суд против Гарварда, Эдвард Блюм уже заявил, что Йель, Принстон и Дюк обманывают общественность и нарушают закон.
Его аргументы:
• До отмены позитивной дискриминации у чернокожих студентов было в 4 раза больше шансов поступить в Гарвард, чем у белых абитуриентов с теми же баллами.
• Для сохранения расового баланса университетам пришлось бы снижать проходные баллы или отменить привилегии для детей выпускников и доноров. Однако большинство элитных вузов не заявили о таких изменениях.
• Некоторые университеты зафиксировали рост числа студентов, не указавших свою расу. Это может искусственно увеличивать процент студентов из числа меньшинств.
«Если доля чернокожих студентов в университетах остается прежней, это значит, что они нарушают закон», — считает профессор права UCLA Ричард Сандер.
Что ждет университеты США?
Сторонники отмены позитивной дискриминации, включая консерваторов и администрацию Трампа, могут инициировать новые расследования в отношении университетов, которые не показывают роста числа азиатских студентов.
Юристы ожидают, что если Йель, Принстон и Дюк не представят прозрачные данные о своем процессе отбора, против них могут подать новые судебные иски.
Это может привести к новым разбирательствам в Верховном суде и, возможно, к ужесточению контроля за методами приема.
Отмена позитивной дискриминации не положила конец борьбе за расовое разнообразие в американских университетах. Теперь учебные заведения ищут новые, законные способы его сохранения – через социально-экономические критерии и другие факторы.
Однако этот процесс вызывает скептицизм и может привести к новым судебным разбирательствам. Окончательный ответ на вопрос, нарушают ли университеты закон, может появиться только через несколько лет.